Мужчина дал дочери доверенность на оформление наследства, а та, без ведома отца и от его имени, продала дом своему супругу

Челябинская региональная общественная социально-правозащитная организация «Правосознание» отмечает, что сделки с жильем должны совершаться к взаимной выгоде обеих сторон. Если договором нарушаются права одной из сторон (например, происходит отчуждение объекта недвижимости без воли и желания его собственника), то его необходимо оспаривать в суде. В рамках проекта «Юридическая безопасность жилья и финансов» как раз рассказываем о подобном деле.

Тракторозаводский районный суд г. Челябинска рассматривал гражданское дело по иску гражданина С. к супругам Р. о признании недействительным договора купли-продажи жилого дома, применении последствий недействительности сделки.

В обоснование требований было указано, что истец, вступив в наследство после смерти матери, проживая в г. Санкт-Петербурге, выдавал доверенности своей дочери, гражданке Р., для оформления права собственности на жилой дом в порядке наследования. А в сентябре 2024 года ему стало известно, что указанный жилой дом с 09 августа 2023 года на основании договора купли-продажи принадлежит гражданину Р. – супругу дочери.

Суд, рассматривая дело, указал, что, согласно пункту 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. В силу пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, если из закона не следует иное, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна.

В судебном заседании было установлено и подтверждено материалами дела, что гражданин С. вступил в наследство после смерти своей матери. В наследственную массу входил жилой дом, площадью 95,8 кв.м. Поскольку истец в 1999 году переехал жить из г. Челябинска в г. Санкт-Петербург, он после смерти матери оформлял доверенности на свою дочь, которой дал поручение на ведение дела о передаче наследственного имущества, дочь своевременно не оформила на него наследственное имущество и срок доверенностей истек.

В 2018 году истец вновь оформил доверенность на дочь, сроком на 5 лет, с поручением на ведение дела о передаче наследственного имущества (жилого дома и земельного участка), оставшегося после умершей матери, и на его продажу.

В июле 2023 года жилой дом был оформлен в собственность истца. И гражданка Р. от имени отца, вопреки его воле, заключила договор купли-продажи спорного жилого дома со своим супругом.

Частью 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации установлено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Данному конституционному положению корреспондирует пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому, при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Согласно статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоположной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В случае несоблюдения требований, предусмотренных приведенным выше пунктом, суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления, отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также принимает иные меры, предусмотренные законом.

Как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в пункте 1 постановления Пленума Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе и получении необходимой информации.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является, в том числе и материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага, сюда могут быть включены, в том числе и утрата дохода.

Также злоупотребление правом может выражаться и в отчуждении имущества с целью своего личного обогащения.

По своей правовой природе, злоупотребление правом, является нарушением запрета, установленного в статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем, злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации) по иску лица, чьи права или охраняемые законом интересы нарушает этот договор.

При этом презумпция добросовестности является опровержимой.

Пунктом 3 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Сделка, которая совершена с нарушением правил, установленных в абзаце первом данного пункта, и на которую представляемый не дал согласия, может быть признана судом недействительной по иску представляемого, если она нарушает его интересы. Нарушение интересов представляемого предполагается, если не доказано иное.

Таким образом, с учетом вышеизложенных положений законодательства, актов толкования, суд указал, что договор купли-продажи дома не соответствует требованиям закона, поскольку совершен гражданкой Р. в своих интересах, поскольку, в силу статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации, имущество (жилой дом) было приобретено в совместную собственность супругов, учитывая, что ответчики состоят в зарегистрированном браке, соглашения о разделе совместно нажитого имущества между супругами не заключалось, тем самым в силу закона на данное имущество распространялась презумпция совместной собственности супругов, вместе с тем, гражданка Р., действуя в интересах истца, в силу пункта 3 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации, не могла совершать сделки в отношении себя лично, в связи с чем исковые требования подлежат удовлетворению: оспариваемая сделка подлежит признанию недействительной и подлежат применению последствия недействительности сделки.

В ноябре 2024 года суд вынес решение, которым исковые требования гражданина С. удовлетворил полностью, признать недействительным заключенный договор купли-продажи жилого дома, погасил в Едином государственном реестре недвижимости запись о праве собственности гражданина Р. на жилой дом, восстановил в Едином государственном реестре недвижимости запись о праве собственности гражданина С. на указанное имущество. Также суд взыскал с ответчиков в пользу истца в возмещение судебных расходов более 95000 рублей.

Проект «Юридическая безопасность жилья и финансов» реализуется с использованием гранта Губернатора Челябинской области, предоставленного Фондом «Центр поддержки гражданских инициатив и развития некоммерческого сектора экономики Челябинской области» при софинансировании Фонда президентских грантов.