Атомная стратегия: до и после Фукусимы

Атомная стратегия: до и после Фукусимы

Н. И. Миронова

 Среди экологических проблем России проблемы ядерно-оружейного комплекса занимают особое положение. На колоссальное радиационное загрязнение территории России периода создания советского «ядерного щита» в годы «холодной войны» сегодня накладываются экологические проблемы атомной энергетики – последствия Чернобыльской и других аварий, а также последствия «штатного» радиационного загрязнения от становящихся все более опасными дряхлеющих АЭС. Настоящая статья состоит из трех частей – более детального анализа последствий радиационного загрязнения на Южном Урале для здоровья населения, и краткого обзора пост-Фукусимских социально-экологических проблем атомной отрасли, и стратегии на будущее, свободное от ядерных угроз, изложенной в Ванкуверской декларации, на будущее, основанное на универсальных, неотъемлемых и неделимых правах человека.

1. ЧЕТВЕРТОЕ ПОКОЛЕНИЕ ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ЯДЕРНЫМ НАСЛЕДИЕМ

Наличие в Челябинской области металлургического производства стало причиной размещения здесь первого ядерного комплекса в 1946 г. Шестьдесят пять лет спустя ядерная и металлургическая индустрии являются основными источниками экологического загрязнения территории, производя сочетанный эффект.

Для медико-санитарного сопровождения производства оружия массового уничтожения, химического, биологического и ядерного, в 1947 г. было создано Третье главное управление Минздрава СССР - секретная структура, представлявшая собой по масштабам и значимости «министерство в министерстве». Его основным назначением было: профилактика и лечение работников предприятий Министерства среднего машиностроения, сотрудников НИИ, связанных с атомной тематикой и созданием новых типов ядерного оружия, а также проведение исследований, связанных с жизнеобеспечением людей при проведении полётов в космос. Головным был НИИ медико-биологических проблем [1]. Говоря современным языком, миссией Третьего главка было специализированное обслуживание узкого круга лиц определенной профессиональной принадлежности, и возможно, определенного статуса. Практика свидетельствует, что целью создания Главка было засекречивание информации и исследований по ущербу здоровью человека, и позднее – окружающей среде.

По словам нынешнего руководителя Федерального медико-биологического Агентства (ФМБА) В. Уйбы, «третий главк» в ту пору был неким дублером Минздрава. Был создан цельный медицинский организм, собравший в один кулак и лечебную, реабилитационную, оздоровительную работу, научное сопровождение, и всю профилактику, в том числе и санэпиднадзор [2]. Так «кулак» ведомственной медицины стал определять все – от диагностики, лечения и реабилитации, до научного сопровождения и, что еще более тревожно, санитарного нормирования. В обстановке строгой секретности произошло распространение подходов профессионального нормирования вредного воздействия и на гражданское население. Более того, предпринимались строгие меры по засекречиванию, вплоть до шифрования диагнозов и медицинских карт, заведенных на пострадавших, не относившихся к категории профессионалов.

Ведомственная медицина по сей день определяет политику в отношении пострадавшего населения. Это ядерное наследие обществу еще предстоит преодолеть, чтобы не допустить повторения принятия решений в пользу «ожидаемого ущерба» и «запланированных» жертв, как это было сделано в 1947 г. [3].

С пуском ядерного производства ситуация на Урале быстро приобретала признаки радиационной катастрофы, все очевиднее становилась ее необратимость. Но особенностью радиационной катастрофы является отложенное проявление ее последствий. В 1953 г. после исследований загрязнения и миграции радиоактивных технологических сбросов в р. Теча [4] в Челябинске-40 (ныне Озерск) создается филиал № 1 Института биофизики. В 1962 г в Челябинске начинает работу еще один филиал Института биофизики - № 4. Объектами исследования этих учреждений становятся:

- когорта персонала ПО «Маяк» (35 тыс. человек, подвергшихся внешнему гамма и внутреннему альфа облучению);

- население города Озерска (80 тыс. человек, получающих техногенное облучение);

-население бассейна реки Теча (30 тыс. человек, получающий внешнее и внутреннее облучение); В 60-е годы при массовом отселении с загрязненных территорий на р. Тече было оставлено четыре больших населенных пункта, население которых и составило «уникальную когорту» для исследователей [5].

- когорта Восточно-Уральского радиоактивного следа (22 тыс. человек, получивших внешнее, и получающих внутреннее облучение).

В отношении персонала и населения закрытых городов исследователи Третьего главка не испытывали проблем. Чего нельзя сказать про гражданское население, оказавшееся не по своему выбору в роли подопытных морских свинок. Сначала их просто ограничивали в доступе к информации и понимании состояния своего здоровья, а в «нулевые» заклеймили в радиофобии, обвинив в пьянстве и инцесте, как причинах рождения больных детей.

В зоне радиоактивного загрязнения в Челябинской области в настоящее время проживает более 20,6 тыс. человек. Здесь накопленные дозы превышают допустимые (выше 70 мЗв). Дополнительное облучение приводит к развитию злокачественных образований, генетических эффектов и хронической лучевой болезни с поражением отдельных органов и систем (хрусталика, половых желез, кожи, мозга и др.). Идет стойкое превышение среднероссийского уровня заболеваемости для детского населения, а также превышение показателей по Уральскому федеральному округу (табл. 1).

 Таблица 1

Динамика распространенности общей заболеваемости населения (на 1000) в Челябинской области за 2007 - 2009 гг. [6]

*в РФ -2336,4, в УФО – 2400,7

Заболеваемость злокачественными новообразованиями населения Челябинской области стабильно выше, чем средняя по России на 12 – 15 %, в 2008 г. составила 386,6 (на 100 тыс.), в 2009 г. - 393,2 , в 2010 г - 405. В 2008 г. по показателю «всех злокачественных новообразований» у детей от 0 до 14 лет в категорию зоны экологического бедствия (превышение более чем вдвое общероссийских показателей), и зоны чрезвычайной экологической ситуации (превышение более чем в 1,5 раза общероссийских показателей) входят восемь районов Челябинской области, включая Ашинский, Каслинский и Кунашакский - районы расположения предприятий ядерного комплекса. В 2008 г. отмечен скачок на 64 % детских раковых заболеваний (в 2009 г. - некоторое снижение). Растет уровень врожденных аномалий, достигнув в 2009 г. - 49,5 на 1000 детей (средний по России - 33,3). Для жителей пострадавших территорий (по реке Теча и Восточно-Уральскому радиоактивному следу) показатели будут примерно вдвое выше, исходя из сравнения данных на начало 1990-х годов.

Идут негативные процессы ухудшения состояния здоровья четырех поколений пострадавших, так и населения Челябинской области, в целом. Миграция пострадавших, закономерные перемещения в процессах учебы, работы и вступления их в браки, несомненно, вносят свой вклад в сглаживание статистики. Но, тем не менее, в области отмечается ухудшение показателей состояния здоровья детского населения, и рост общей и онкологической заболеваемости всего населения (Табл. 2).

 Таблица 2

Показатели распространенности некоторых заболеваний (на 1000) у детей, подростков и взрослого населения Челябинской области за 2008 – 2009 гг. [7]

Среди быстро растущей онкологической заболеваемости: рак полости рта и глотки (на 12,9 %), ободочной кишки (на 6,2 %), костей, мягких тканей (на 6 %), кожи с мелономой (на 6,8%), злокачественные лимфомы (на 7,5%), злокачественные лейкемии (на 7,1%). По раковым заболеваниям с впервые установленным диагнозом трахеи, бронхов, легких, щитовидной железы, лейкемии, и детским злокачественным новообразованиям, территории компактного проживания пострадавшего населения попадают в категории зон экологического бедствия и чрезвычайной экологической ситуации.

Роспотребнадзор по Челябинской области в 2010 г. констатирует, что техногенное облучение для населенных пунктов, расположенных на р. Теча, обусловлено высокими плотностями радиоактивного загрязнения поймы р. Теча в пределах населенных пунктов – с. Бродокалмак, с. Русская Теча, с. Нижнепетропавловское, особенно с. Муслюмово, где годовая эффективная доза у отдельных лиц превышает предельную норму радиационного облучения (1 мЗв/год) [7].

На Урале с начала «атомного проекта» в жизнь входит уже четвертое поколение. В результате миграции населения из загрязненных территория мигранты «терялись» из поля зрения, и долгосрочные исследования здоровья населения, проживающего в зоне радиоактивного загрязнения, ограничиваются, в основном, первым и вторым поколениями. Это упрощение проявилось и в законодательной защите пострадавших: третье и последующие поколения в систему государственной социальной защиты [8].

Между тем, у выживших в условиях хронического облучения пострадавших в условиях последующего воздействия на них малых доз, по данным последних исследований, проявляются поздние лейкемии [9], в крови развиваются летальные аномалии [10], ослабляется адаптация организма [11], растет радиационно-индуцированная нестабильность генома [12] .

Подростки, проживающие в пойме реки Теча, страдают хроническими патологиями (дисплазия соединительной ткани, эндокринно-обменные нарушения, соматоформная дисфункция вегетативной нервной системы) [13].

Особенностью официальных материалов по здоровью пострадавшего населения (четыре обозначенные выше когорты), публикуемых сотрудниками ФМБА, является их, выработанная за многие годы, информационная недоговоренность. Система сокрытия информации – один из важных элементов ядерного проекта. Это не только лишает граждан права осознанного выбора, но дезинформирует местные и федеральные органы государственного управления, лишая власть возможности принимать гуманные решения.

Мы оказались лицом к лицу не только перед эколого-медицинскими, но и перед нравственными проблемами, разделяя ответственность за изменение химического и радиационного статуса окружающей среды, за сотворенную ядерную «вечность», более долгую, чем жизнь любого государства, чем жизнь любой социальной формации.

  2. РОССИЯ И МИР ПОСЛЕ ФУКУСИМЫ

Катастрофа на японской АЭС Фукусима Дай-Ичи ярко высветила ошибочность базовых линейных подходов в оценке риска. Официальные оценки риска аварии на атомном реакторе предполагали один случай в 100 000 лет. Практика 65 лет атомной индустрии дала более 400 ядерных событий с мирным и военным атомом, т.е. - 6,5 в год. Среди них наиболее известны Кыштым – 57 (СССР, 1957 г., 6 уровень по шкале МАГАТЭ), Три-Майл-Айленд (США,1979 г., 5 уровень), Чернобыль (СССР, 1986 г., 7 уровень), Фукусима (Япония, 2011 г., за пределами шкалы МАГАТЭ).

Фукусима – это разрушение трех реакторов и как минимум 4 из 7 хранилищ ОЯТ, вызвавшее масштабное загрязнение Мирового океана и атмосферы Северного полушария, с беспрецедентной длительностью (прогнозируется в течение всего 2011 года) и ущербом (по предварительной оценке составит $ 245 млрд.. Ущерб от этой катастрофы что уже превышает стоимость всей советской атомной энергетики, и намного превосходит планируемые Росатомом $ 20 - 30 млрд. на решение проблем ядерного наследия).

От катастрофы к катастрофе все отчетливее наблюдаются общие черты реакции власти на нее. Это - задержка предоставления правдивой информации от оператора, как власти, так и населению; увеличение человеческих жертв из-за неспособности управлять кризисом; дисфункциональность линейного управления в случае системного ядерного кризиса; последующий за ядерной катастрофой системный кризис государства (как и после Чернобыля); загрязнение среды обитания человека (включая продукты питания и питьевую воду), животного и растительного мира; паралич систем жизнеобеспечения: медицина, продукты, вода, размещение людей при эвакуации; падение инвестиционных рейтингов и банковской системы и в результате - политический кризис.

Столь очевидная картина разрушения вызывает в мире не только мощную волну отказа и пересмотра ядерных программ, но и массовую проверку состояния эксплуатируемых ядерных станций. Японский премьер-министр Наото Кан на открытии международной конференции в день бомбардировки Хиросимы 6 августа 2011 г. заявил о неядерном будущем для Японии, еще раньше Германия сделала подобный же выбор, а даже Франция рассматривает снижения ядерной зависимости. США и Евросоюз к 25 мая разработали более жесткие с учетом аварии в Японии,  системы стресс-тестирования. Евросоюз начал тестирование своих АЭС 1 июня 2011 г. [14]

Российский вице-премьер И.Сечин уже 19 апреля [15], а днем ранее, 18 апреля, и глава Росатома С.Кириенко [16], сделали заявления, о том, что все российские АЭС успешно прошли стресс-тестирование, то есть практически через месяц после начала аварии на Фукусиме. Однако последующая публикация Доклада, подготовленного к заседанию Госсовета 8 июня 2011 с участием Президента РФ Медведева, содержала информацию о том, что стресс-тесты объектов Росатома, проведенные уполномоченными органами в мае 2011 г., выявили реальность сценария по Фукусиме на российских АЭС. Более того, были указаны причины, среди которых: несоответствие сейсмичности региона размещения проектной сейсмостойкости; несоблюдение условий сейсмостойкости для ряда систем и оборудования АЭС; практика уплотнения ОЯТ в приреакторных хранилищах ОЯТ; имеющиеся нарушения прочности фундаментов АЭС; несоответствие строительных конструкций нормативам устойчивости в экстремальных погодных ситуациях; несоответствие систем водородной взрывозащиты соответствующим Правилам; конструктивные недоработки систем безопасности; низкая организационная структура, управление и культура безопасности.

В то время, когда российская власть и пресса стараются замолчать уроки Фукусимы, Росатом продолжает продвигать бессмысленную и запредельную по стоимости атомную модернизацию России и мира. Правительство РФ предлагает субсидии на строительство АЭС, например, Белоруссии и Болгарии. В «атомном» Челябинском регионе губернатор начинает локальную «зачистку» интернет-ресурсов, лишая граждан доступа к информации о последствиях радиационного загрязнения, создаваемого предприятием по переработке ядерного топлива. Скандальная закупка госуслуг «по внесению изменений и поддержке выдачи первых десяти ссылок по заданным запросам в поисковых системах «Яндекс» и «Google» была сделана 20 июля 2011 Администрацией губернатора Челябинской области [17]. А пострадавшие жители области вынуждены обращаться за восстановлением своих гражданских прав в Страсбургский суд. Игнорируя необходимость решения накопленных социальных и экологических проблем в «атомных» регионах, правительство «продавливает» строительство новых АЭС через губернаторов. Зарубежные «атомные стройки» инициируются, если не путем прямой коррупции, то через создание сомнительных схем субсидирования, как строительства АЭС, так и обращения с ядерным топливом, следствием чего становится вывод из российского бюджета огромных средств.

Более того, Росатом ведет безответственное, с игнорированием принципов безопасности, наращивание концентрации ядерно-опасных объектов на уже существующих ядерных площадках. Атомный бизнес проявляет чудеса инновационности, создавая схемы обхода экологических норм, органы регулирования потворствуют этому, формируя климат наибольшего благоприятствования сомнительным решениям. Примеры:

- на площадке ПО «Маяк» с нарушением принципов безопасности создано, и продолжает функционировать наземное Хранилище делящихся материалов на 25 тонн военного плутония и 200 тонн обогащенного урана, дополнительно к 38 тоннам «коммерческого» плутония, хранимого в здании остановленного реактора;

- губернатор Челябинской области, как и некоторые другие губернаторы, активно лоббирует новую АЭС с четырьмя реакторами в зоне воздействия ПО «Маяк».

- бизнес-структуры Свердловской области используют при строительстве Белоярской АЭС коррупционные схемы (с использованием гастрарбайтеров и невыплаты им заработанных денег);

- Росатом формирует размытое правовое и бизнес пространство, открытое коррупции (практика отсылочных норм в Федеральных законах о РАО, об ОЯТ, о выводе из эксплуатации);

- экологическая составляющая (финансовый источник реабилитации радиационно загрязненных территорий по ФЗ от 10.07.01 №92-ФЗ) исключена из цены за ввоз на территорию России отработанного ядерного топлива по сделкам с Болгарией и Украиной;

- игнорируются проблемы уже накопленных в окружающей среде радиоактивных отходов;

- игнорируется накапливающееся регламентное загрязнение (что особенно опасно по отношению к загрязнению плутонием и тритием);

- возникают новые экологические опасности в ходе модернизации в атомной отрасли, основанной на практике увеличения «ненормированных выбросов из непронормированных источников»;

- продолжается ввоз ОЯТ на территорию РФ для хранения, переработки, и захоронение отходов от переработки;

- продляются лицензии на эксплуатацию АЭС сверх их проектного срока службы.

Наблюдая организационные «слияния и поглощения», заметно, что Росатом интегрирует регулятивные функции и функции выдачи лицензий на операционную деятельность, что ведет, - при фактическом отсутствии независимого контроля, - к резкому возрастанию рисков потерь территорий и ресурсов. Ответственность за потери размыта, страхование рисков неадекватно возможным потерям, фонды для вывода из эксплуатации не наполнены, а тяжесть потерь переносится на население и местные администрации.

Рассматривая тенденции изменений в санитарном контроле, приходится констатировать, что главный государственный санитарный врач в конце 2010 года изменяет условия формирования создание санитарно-защитных зон для действующих предприятий, а Министр природных ресурсов приказом от 31 декабря 2010 г. сокращает список загрязнителей атмосферного воздуха с 4500 до 131 наименования (23 веществ и 108 изотопов); из перечня исчезает даже тритий.

Таким образом, вся в совокупности система управления формирует опасные тренды внутренней и внешней ядерной политики России, еще раз демонстрируя исключение из повестки дня не только ценности жизни нынешних поколений, но и ценности этики, морали и международного права по отношению к будущим поколениям. В этом контексте авария типа Фукусимской будет для России еще более трагичной, чем для Японии.

Что надо сделать в качестве первых шагов на пути изменения ядерной политики, чтобы предупредить негативный сценарий:

 - остановить наращивание объемов ядерных отходов и проблем их безопасного хранения и изоляции на протяжении будущих поколений;

- прекратить производство химических элементов, не разлагающихся в природе естественным путем, а потому накапливающихся с непредвиденными мутационными последствиями для живых организмов и систем;

- снизить рост угроз ядерных провокаций, ядерных аварий, террористических актов на ядерных объектах или с использованием ядерных материалов;

- снять угрозу изъятия из хозяйственного использования огромных территорий, загрязненных радионуклидами;

- прекратить экспансию ядерной энергии и расширение клуба ядерных игроков за счет правительств, не имеющих опыта управления ядерными объектами и проблемами;

- отказаться от развития ядерной энергетики, поощряя энергосбережение, парогазовую, ветровую, солнечную и биоэнергетику.

Кроме того, для решения проблем ядерного наследия России необходимо:

 - запретить ввоз в Россию ОЯТ на хранение, переработку и захоронение образующихся в процессе переработки твердых, жидких и газообразных радиоактивных отходов;

- честно и последовательно решить накопленные социальные проблемы пострадавших от деятельности ПО «Маяк», и других ядерных аварий и катастроф;

- отменить продление разрешений на эксплуатацию АЭС свыше первоначального проектного срока.

Но это только первые шаги в направлении мира, свободного от ядерного самоуничтожения.

За месяц до японской трагедии 150 юристов, политических и общественных деятелей из 20 стран, в том числе и автор этой статьи, сформулировали и подписали основанные на правах человека требования о скорейшем достижении мира, свободного от ядерного оружия.

3.ПРАВОВОЙ ИМПЕРАТИВ СКОРЕЙШЕГО ДОСТИЖЕНИИ МИРА, СВОБОДНОГО ОТ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ

 Ванкуверская декларация, 11 февраля 2011 года*

 Ядерное оружие несовместимо с элементарными соображениями гуманности.

 Сегодня безопасность человечества поставлена под угрозу не только из-за возможности умышленного применения государствами ядерного оружия, но также благодаря вреду и рискам, возникающим при его производстве, хранении, транспортировке и размещении. Такие риски включают в себя ухудшение состояния окружающей среды; истощение ресурсов; угрозу случайного или несанкционированного детонирования ядерного оружия, вызванную развертыванием ядерных сил, подготовленных к моментальному запуску, и применением ненадежных систем управления, контроля и предупреждения, а также угрозу приобретения и применения ядерного оружия негосударственными субъектами, что вызвано недостаточным обеспечением безопасности делящихся материалов и боеголовок.

 Несмотря на новый СНВ-III, продолжает существовать более чем достаточное количество ядерного оружия, чтобы уничтожить мир. Оно должно быть запрещено, и право должно сыграть ключевую роль в его ликвидации. В 1996 году Международный Суд ООН (МС ООН) заявил о «зарождающемся opinio juris … нормы обычного права, непосредственно запрещающей применение ядерного оружия». Пятнадцать лет спустя, после создания Международного уголовного суда, после вступления в силу Конвенции о запрещении химического оружия и принятия договоров, запрещающих наземные мины и кассетные боеприпасы, требование права о неприменении и ликвидации ядерного оружия очевидно как никогда ранее.

 Аргументы, выдвигаемые для защиты продолжающегося существования ядерного оружия, включая военную необходимость и рассмотрение различных примеров, уже были ранее использованы для оправдания других бесчеловечных вооружений. Но элементарные соображения гуманности убедили международное сообщество, что необходимость уничтожения этих вооружений перевешивает подобные аргументы. Сейчас этот принцип необходимо применить к ядерному оружию, которое представляет несравненно бóльшую угрозу для человечества.

 Нельзя забывать, что еще сотни населенных пунктов в некоторых странах до сих пор остаются заданными целями для ядерного оружия, мощностью во много раз превосходящего те бомбы, что были сброшены на Хиросиму и Нагасаки. Хибакуся – выжившие после тех бомбардировок - ясно говорят нам: «Никто не должен страдать так, как страдали мы». Конвенции, запрещающие химическое и бактериологическое оружие, называют их «оружием массового поражения» (ОМП). ОМП, по определению, противоречит основополагающим принципам международного гуманитарного права, запрещающего причинение неизбирательного вреда и чрезмерных страданий. Как изложено в Приложении к настоящей Декларации, данный термин как нельзя лучше соответствуют ядерному оружию с его неподдающимися контролю последствиями ударной волны, тепла и радиации.

 Заявление МС ООН о том, что международное гуманитарное право распространяется на ядерное оружие, было подтверждено Конференцией 2010 года участников Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) по рассмотрению действия Договора. В Заключительном документе, подержанном всеми участвующими государствами, в том числе государствами, обладающими ядерным оружием, Конференция «выражает глубокую озабоченность по поводу катастрофических гуманитарных последствий любого применения ядерного оружия и подтверждает необходимость того, чтобы все государства всегда соблюдали применимые нормы международного права, включая нормы международного гуманитарного права».

 Бессовестно то, что государства, обладающие ядерным оружием, признают свое обязательство по ликвидации ядерного оружия, но в то же время отказываются начать и «завершить», как единогласно указал МС ООН, «переговоры, ведущие к ядерному разоружению во всех его аспектах под строгим и эффективным международным контролем».

 В заявлениях, сделанных в ходе Конференции 2010 года по рассмотрению ДНЯО, сто тридцать государств призвали к созданию конвенции, повсеместно запрещающей и ликвидирующей ядерное оружие. Кроме того, Конференция совместно подтвердила в своем Заключительном документе, что «всем государствам следует приложить особые усилия для создания рамочной основы, необходимой для построения и сохранения мира, свободного от ядерного оружия», и приняла к сведению «разработанное Генеральным секретарем предложение из пяти пунктов в отношении ядерного разоружения, где предлагается, в частности, рассмотреть вопрос о проведении переговоров о конвенции по ядерному оружию или соглашении относительно рамочной основы, включающей в себя несколько отдельных, взаимоукрепляющих документов, подкрепленных мощной системой проверки».

 «Абсолютное зло», как Председатель Международного Суда ООН назвал ядерное оружие, требует абсолютного запрета [20].

Приложение. Право, регулирующее ядерное оружие

Использованная литература:

1. Третье главное управление министерства здравоохранения СССР (http://www.kitov-anatoly.ru/organizacii/trete-glavnoe-upravlenie-ministerstva-zdravoohranenia-sssr).

2. Краснопольская И. Федеральное медико-биологическое агентство расширяет сферы влияния. Российская газета. 21.05.2008 (http://www.rg.ru/2008/05/21/fmba.html).

3. Опаленные в борьбе при создании ядерного щита Родины. Михайлов В. Н. (Ред.). М. 2008, 96 с. (http://www.iss.niiit.ru/book-23/opalenn.pdf).

4. Смиренный Л. Предтеча Чернобыля (http://old.nkj.ru/cgi/naukab08a.html?09+0306+09306094+html).

5. Муслюмово: итоги 50-летнего наблюдения. Федеральное управ. мед.-биолог. и экстремальных проблем при Минздраве России. 2001 (http://nuclear.tatar.mtss.ru/of0000011.htm).

6. Система ФМБА России – медицина будущего (http://www.rybak.com.ru/41-07/20.htm).

7. Оценка влияния факторов среды обитания на здоровье населения Челябинской области по показателям санитарно-гигиенического мониторинга за 2009 год. Информационный бюллетень статистических и аналитических материалов. Челябинск, 2010. (http://www.rospn74.ru/parts/loadfile.php?idsanepid=34)

8. Закон Российской Федерации от 8 октября 1993 г. № 1005 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении "Маяк" и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча". (http://law.kodeks.ru/egov/index?tid=633200007&nd=901721208 )

9. «Маяк» и Теча: дозированные гарантии пострадавшим, 24.12.2010. (http://chelyabinsk.bezformata.ru/listnews/techa-dozirovannie-garantii-postradavshim/369995).

10. Аклеев, А.В., Алещенко А.В., Пелевина И.И. и др. 2010. Адаптивный ответ лимфоцитов крови как индикатор состояния гемопоэза у облученных лиц мощности. В кн.: Хроническое радиационное воздействие: эффекты малых доз. Челябинск, 2010, с. 21.

11. Аклеев А.В., Варфоломеева Т.А., Димок Г.П. и др. 2010. Реакция гемопоэза у жителей прибрежных сел реки Теча на хроническое облучение низкой мощности. В кн.: Хроническое радиационное воздействие: эффекты малых доз. Челябинск, с. 20.

12. Акушевич И.В. Веремеева Г.А., Димов Г.П. и др. 2010. Моделирование влияния хронического облучения на систему кроветворения. В кн.: Хроническое радиационное воздействие: эффекты малых доз. Челябинск, с. 6.

13. Блинова Е.А., Веремеева Г.А., Аклеев А.В. 2010. Особенности апоптоза лимфоцитов у хронически облученных людей, в том числе лиц, перенесших хроническую лучевую болезнь. В кн.: Хроническое радиационное воздействие: эффекты малых доз. Челябинск, с. 26.

14. Веремеева Г.А, Акушевич. И.В., Маркина Т.Н. и др. 2010. Особенности внутриклеточных процессов при хроническом облучении человека. В кн.: Хроническое радиационное воздействие: эффекты малых доз. Челябинск, с. 28.

15. Калев О.Ф., Волосников Д.К., Галимова Г.Я. и др. 2010. Хроническая патология у подростков, проживающих в пойме реки Теча. В кн.: Хроническое радиационное воздействие: эффекты малых доз, Челябинск, с. 35.

16. ЕС утвердил стресс-тесты для АЭС. Европейским реакторам предстоят жесткие испытания, 25 мая 2011, http://www.voanews.com/russian/news/world-news/EU-Nuclear-2011-05-25-122599284.html

17. Сечин: на российских АЭС завершаются стресс-тесты, которые докажут, что атомные станции безопасны, 19 апреля 2011, (http://www.gazeta.ru/news/lenta/2011/04/19/n_1801709.shtml)

18. Кириенко: Стресс-тесты подтвердили безопасность российских АЭС, 18 апреля 2011, (http://www.vz.ru/news/2011/4/18/484613.html)

19. Навальный: администрация Юревича улучшает экологию, оптимизируя «Яндекс», 22.07.2011, (http://chelyabinsk.ru/newsline/416595.html)

20. Ванкуверская декларация, 11 февраля 2011 г.

Law’s Imperative for the Urgent Achievement of a Nuclear-Weapon-Free World (http://www.lcnp.org/wcourt/Feb2011VancouverConference/vancouverdeclaration.pdf)

Приложение: Право, регулирующее ядерное оружие.

 Авторитетные и общепризнанные нормы международного гуманитарного права берут свое начало как из договоров, так и из обычаев; они основаны, как отметил МС ООН на «элементарных соображениях гуманности» и обязательны для всех государств. Они изложены в боевых уставах и руководствах по праву вооруженных конфликтов и регулируют обычные военные операции. Эти нормы включают:

·         Запрет на применение таких средств и методов войны, которые наносят неизбирательные атаки на военные объекты и гражданских лиц или гражданские объекты. Как указал МС ООН, «государства никогда не должны избирать гражданских лиц в качестве объекта нападения и, следовательно, никогда не должны применять оружие, которое не дает возможности проводить различие между гражданскими и военными целями».

·         Запрет на применение таких средств и методов ведения войны, которые вызывают чрезмерные травмы или излишние страдания.

·         Оговорку Мартенса, которая предусматривает, что в случаях, не предусмотренных международными соглашениями, гражданские лица и комбатанты остаются под защитой и действием принципов международного права, проистекающих из становившихся обычаев, из принципов гуманности и из требований общественного сознания.

 Ядерное оружие не может быть использовано в соответствии с этими нормами, поскольку его ударная волна, выделяемое тепло и радиоактивное излучение, последнее в особенности, не поддается контролю ни в пространстве, ни во времени. МС ООН заключил, что «радиоактивное излучение, высвобожденное в результате ядерного взрыва, негативно сказалось бы на здоровье людей, сельском хозяйстве, природных ресурсах и демографических показателях на весьма обширной территории» и что оно «вполне может и в будущем причинять ущерб окружающей среде, продовольствию и морской экосистеме, а также вызывать генетические дефекты и болезни у грядущих поколений». Более того, Международный Комитет Красного Креста отмечает, что страдания, причиняемые в результате применения ядерного оружия в городских местностях, «многократно усугубляются уничтожением инфраструктуры, необходимой для оперативного реагирования и оказания медицинской помощи». Не может быть оправдано применение ядерного оружия и в качестве репрессалий в ответ на ядерную атаку. Защита некомбатантов от нападений во всех случаях предусмотрена в ратифицированных множеством государств Женевских конвенциях, а также в Римском статуте Международного уголовного суда, который предусматривает, в частности, что атаки, непосредственно направленные против гражданского населения, являются преступлением против человечности.

 То, что эффекты применения оружия не поддаются контролю также означает, что государства не могут быть уверены в том, что для нападения применяется сила не бòльшая, чем необходимо для достижения военных целей, и что его воздействие на гражданских лиц, гражданские объекты и состояние окружающей среды не чрезмерны по сравнению с предполагаемой непосредственной военной выгодой. Другие общепринятые нормы права вооруженных конфликтов, запрещающие применение ядерного оружия, включают в себя правило защиты государств, сохраняющих нейтралитет, от ущерба, причиняемого в результате военных действий, а также запрещение использования методов и средств ведения войны, которые имеют целью причинить или, как можно ожидать, причинят обширный, продолжительный и серьезный экологический ущерб. Недавние исследования показали, что детонация даже незначительной части общемирового ядерного запаса (например, 100 боеголовок) в городах и вызванные этим огненные бури инициируют появление смога, что на долгие годы станет причиной изменений средних глобальных температур. Сельскохозяйственное производство сократится, что приведет к масштабному голоду.

 То, что ядерное оружие не использовалось в военных действиях после Второй мировой войны, вносит свой вклад в формирование обычая, запрещающего его применение. В подтверждение этого США в 2010 объявили, что «равно как и все остальные государства, США заинтересованы в том, чтобы почти 65-ти летний срок неприменения ядерного оружия был продлен навсегда»; кроме того, Президент Б.Обама и Премьер-министр М.Сингх совместно выразили поддержку «усилению шестидесятилетней нормы международного права по неприменению ядерного оружия».

 Равно как и применение ядерного оружия, право запрещает и угрозу его применения. Как недвусмысленно заявил МС ООН, угроза применить силу является незаконной, если само по себе применение силы было бы незаконным. Это правило запрещает два вида угроз: специальные предупреждения применить силу, если требования, независимо от их законности, не будут удовлетворены, и общую политику («сдерживание»), при которой провозглашается готовность прибегнуть к ядерному оружию, если жизненно важные интересы государства окажутся под угрозой. Оба эти два вида угроз упоминаются в доктринах и аргументах о возможности ядерной атаки в качестве упреждающей или ответной меры в виде моментального ответа на надвигающеюся или происходящую ядерную атаку.

 Нелегальность применения и угрозы применения ядерного оружия открывает путь к норме, запрещающей владение им. ДНЯО запрещает большинству государств приобретение ядерного оружия; и, кроме того, существует обязательство, провозглашенное МС ООН на основе ДНЯО и других источников, по достижению ликвидации ядерного оружия посредством добросовестного проведения переговоров. Нельзя законно и неопределенно долго обладать оружием, применение и угроза применения которого нелегальны, которое запрещено большинством государств и должно быть ликвидировано.

 Продолжающееся владение несколькими государствами оружия, угроза применения или применение которого противоречит гуманитарному праву, подрывает авторитет такого права, которое необходимо для ограничения последствий вооруженных конфликтов, будь то крупномасштабных или небольших, по всему миру. Наравне с двухуровневыми механизмами ДНЯО и Совета безопасности ООН, подобный избирательный подход в целом разрушает международное право, положения которого должны одинаково применяться ко всем государствам. Упование же на «сдерживание», как механизм обеспечения международной безопасности, не имеет ничего общего с миром, предусмотренным в Уставе ООН, где угроза силой или ее применение являются исключением, а не правилом.