Судебная практика по гражданским делам

ЧГОО «Правосознание» в рамках проекта «Правовое просвещение и правовая помощь гражданам неправомерно лишенным жилья» изучает и анализирует судебную практику по делам, когда граждане защищают свои права на жилье.

Мы представляем Вашему вниманию так называемые положительные решения Челябинского областного суда по гражданским делам, то есть те решения, вынося которые суд встал на защиту лица, которое могло лишиться своего жилья.

Изучая подобранные решения суда, граждане могут самостоятельно проанализировать тактику, которую необходимо применять при отстаивании своих прав в суде и обратить внимание на обстоятельства, подлежащие доказыванию. При этом стоит учитывать то, что каждое конкретное дело индивидуально и порядок его разрешения не может бесспорно применяться к иным ситуациям.

В представленном сегодня судебном акте идет речь о ситуации, когда договор дарения квартиры признается недействительной сделкой в связи с тем, что совершенная сделка не соответствует признакам договора дарения, поскольку предусматривала встречные обязательства одаряемой по предоставлению дарителю возможности пожизненно проживать в подаренной квартире, а также пожизненной бытовой и материальной помощи; в действительности договор дарения прикрывает собой договор пожизненного содержания с иждивением.

14 января 2014 года Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда в городе Челябинске гражданское дело по апелляционной жалобе Марадудиной Е.П. на решение Саткинского городского суда Челябинской области от 22 октября 2013 года по иску Сальниковой Н.Ф. к Марадудиной Е.П., Сиволап (добрачная фамилия Чухарева) С.Л. о признании договоров дарения недействительными.

Суть дела:

Сальникова Н.Ф. обратилась в суд с иском к Марадудиной Е.П., Сиволап СЛ. (добрачная фамилия Чухарева, брак с Сиволап В.Д. зарегистрирован 19 июля 2013 года), с учетом уточнений требований просила признать недействительным договор дарения 2/3 долей в праве собственности в квартире №***, заключенный 22 июля 2010 года между ней и Марадудиной Е.П.; применить последствия недействительности сделки, признав недействительной последующую сделку дарения в отношении указанной доли, признать за ней право собственности.

В обоснование требований указала, что, являясь собственником 2/3 долей в праве собственности в квартире №*** по договору дарения от 22 июля 2010 года, распорядилась указанным имуществом в пользу Марадудиной Е.П., которая в соответствии с устной договоренностью должна была осуществлять за ней необходимый бытовой уход, оказывать материальную помощь в покупке лекарств, продуктов питания, поскольку самостоятельно передвигаться она не могла, нуждалась в постороннем уходе. Она является инвалидом 2 группы, после смерти сына и мужа в 2009 году ее состояние здоровья ухудшилось. Заключая договор да­рения, она заблуждалась, думала, что заключает договор пожизненного содержания. Учитывая характер встречного обязательства со стороны Марадудиной Е.П. - оказание помощи и сохранение за ней пожизненного проживания в квар­тире, просила признать договор дарения недействительным по основаниям ч. 2 ст. 170 ГК РФ, как притворную сделку, совершенную с целью прикрыть договор ренты, а также противоречащим положениям ст. 572 ГК РФ.

Также указывала, что договор дарения квартиры также является недействительными, поскольку был совершен под влиянием заблуждения относительно природы данной сделки, как безвозмездной. Просила признать сделку не­действительной по основаниям, предусмотренным ст. 178 ГК РФ.

Кроме того, просила применить последствия недействительности сделки, признать недействительным последующий договор дарения указанной доли спорной квартиры от 12 октября 2011 года, заключенный между Марадудиной Е.П. и Чухаревой (брачная фамилия Сиволап) С.Л., признать за ней право собственности.

Определением суда от 22 августа 2013 года к участию в деле в качестве соответчика привлечена Сиволап С.Л. (добрачная фамилия Чухарева) (л.д.26).

Ответчик Марадудина Е.П. иск не признала, пояснила, что после смерти сына и мужа Сальниковой Н.Ф., она помогала ей по хозяйству, навещала, покупала продукты. Материальную и бытовую помощь она оказывала добровольно. Никаких соглашений о пожизненном содержании с иждивением между ними при заключении договора дарения не было. Единственным условием договора являлось то, что Сальникова Н.Ф. останется проживать в квартире и будет самостоятельно оплачивать коммунальные платежи. Истец по собственному желанию подарила ей свою долю в квартире. Выселять Сальникову Н.Ф. из квартиры она не намеревалась. В августе 2011 года их отношения с Сальниковой Н.Ф. испортились, последняя выгнала ее, после чего она прекратила свои посещения, распорядилась долей в квартире, заключив договор дарения с дочерью -Чухаревой С.Л. Оснований для признания сделки недействительной не имеется, просила применить срок исковой давности.

Ответчик Сиволап (Чухарева) С.Л. при надлежащем извещении участия в суде не принимала.

Третье лицо Сальников П.Н. исковые требования поддержал, пояснил, что является собственником 1/3 доли в праве собственности в спорной квартире. В мае 2013 года ему на телефон пришло CMC сообщение от Марадудиной Е.П. с предложением выкупить принадлежащую ей долю в спорной квартире. После чего узнал о совершенной сделке договора дарения между Марадудиной Е.П. и Сальниковой Н.Ф.

Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Челябинской области в Саткинском районе при надлежащем извещении участия в суде не принимал.

Суд постановил решение, которым удовлетворил исковые требования о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности.

В апелляционной жалобе Марадудина Е.П. просит решение суда отменить, принять новое, которым отказать истцу в удовлетворении исковых требований. Считает, решение суда незаконным и необоснованным, принятым с нарушением норм материального и процессуального права, при неправильном определении обстоятельств, имеющих значения для правильного разрешения дела, несоответствии выводов суда обстоятельствам дела. Суд не вправе был самостоятельно применять последствия недействительности сделки, поскольку договор дарения ничтожным признан не был. Суд вышел за пределы исковых требований, возвратив истцу 2/3 доли в спорной квартире. Полагает ошибочными выводы о возмездной передаче квартиры в ее собственность, так как оказание какой-либо помощи, указание в договоре дарения о сохранении за истцом права пользования жилым помещением, оплата Сальниковой Н.Ф. коммунальных платежей не могут свидетельствовать о возмездности договора дарения. Имеющая место договоренность сторон о несении истцом расходов по коммунальным платежам фактически свидетельствует о заключенном между ними договоре найма, данная обязанность так же предусмотрена ст. 67 ЖК РФ. При оформлении субсидии в Управлении социальной защиты населения Саткинского муниципального района Сальниковой Н.Ф. было известно о совершенной сделке, поскольку она самостоятельно предоставляла правоустанавливающие документы на жилое помещение. В жалобе указывается на необоснованность критической оценки суда показаний свидетеля Кочановой Н.Г., так как не указано каким именно материалам дела противоречат ее показания. То обстоятельство, что истец не узнала свидетеля Качанову Н.Г., никогда ее не видела, не может свидетельствовать о том, что проект договора дарения свидетелем не составлялся. Возраст истца, наличие инвалидности, различных заболеваний, нуждаемость в посторонней помощи, отсутствие иного для проживания жилого помещения не могут являться основаниями для признания договора недействительным. В суде не доказан факт того, что она обещала осуществлять за истцом уход в обмен на заключения договора дарения. Судом необоснованно отказано в применении срока исковой давности. Дата государственной регистрации до­говора дарения от 22 июля 2010 года не может считаться датой начала течения срока исковой давности, также дата подачи искового заявления в суд считается дата его поступления, а не дата отправки согласно почтового штемпеля.

В возражениях на апелляционную жалобу Сальникова Н.Ф. указывает на правомерность выводов суда о притворности сделки, а также о том, что, заключая договор дарения, она заблуждалась относительно природы сделки, считая, что заключает договор пожизненного содержания с иждивением.

Стороны о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции извещены, не явились, причины неявки не сообщили, судебная коллегия на основании ст.ст. 167,327 ГПК РФ признала возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, су­дебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

В соответствии с требованиями пункта 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 22 июля 2010 года между Сальниковой Н.Ф. (даритель) и Марадудиной Е.П. (одаряемая) заключен договор дарения 2/3 доли в праве собственности в квартире №***, по условиям которого даритель передала безвозмездно, а одаряемая приняла в дар указанное выше имущество. Согласно пункта 5 договора даритель сохраняет право проживания и пользования в указанной квартире (л.д.37).

Договор зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Челябинской области 05 августа 2010 года (л.д.37-38).

12 октября 2011 года Марадудина Е.П. передала безвозмездно в собственность Чухаревой СЛ. 2/3 доли в спорной квартире на основании договора дарения. Пункт 5 договора предусматривает сохранение права проживания и пользования квартирой за Сальниковой Н.Ф. на условиях, предусмотренных ЖК РФ и иными действующими нормативными актами РФ (л.д.36).

В настоящее время в спорной квартире зарегистрирована и проживает Сальникова Н.Ф. (л.д.74).

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что совершенная сторонами сделка не соответствует признакам договора дарения, предусмотренным в статье 572 ГК РФ, поскольку предусматривала встречные обязательства одаряемой Марадудиной Е.П. по предоставлению дарителю Сальниковой Н.Ф. возможности пожизненно проживать в подаренной квартире, а также - пожизненной бытовой и материальной помощи. Договор дарения от 22 июля 2010 года не носит безвозмездный характер, в действительности прикрывает собой договор пожизненного содержания с иждивением. Заключая договор дарения, Сальникова Н.Ф. заблуждалась относительно природы сделки. Заключенный между Сальниковой Н.Ф. и Марадудиной Е.П. договор дарения не направлен на возникновение вытекающих из него правовых последствий, является ничтожной сделкой, срок исковой давности по которой не пропущен.

Судебная коллегия находит правильными выводы суда первой инстанции о наличии оснований для признания сделки дарения 2/3 доли квартиры недействительной по основаниям статьи 178 ГК РФ, как сделки, совершенной под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение.

Согласно ста. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки, либо тождества таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Если сделка признана недействительной, как совершенная под влиянием заблуждения, соответственно применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 167 настоящего Кодекса.

По смыслу приведенной нормы, сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.

Разрешая спор по существу, суд, исследовав договор дарения и обстоятельства его заключения, руководствуясь положениями ст.ст. 178, 572 ГК РФ, пришел к правильному выводу о том, что договор дарения от 22 июля 2010 года является недействительным, поскольку при его заключении Сальникова Н.Ф. находилась под влиянием заблуждения в отношении природы сделки, полагая, что ответчик Марадудина Е.П. будет осуществлять за ней уход и предоставлять содержание, то есть полагала, что совершаемая ею сделка фактически является договором пожизненного содержания с иждивением.

Судом правомерно приняты во внимание возраст дарителя, которой на момент заключения сделки исполнилось 70 лет; признание ответчиком того, что она осуществляла за ней уход. В нарушение состоявшейся договоренности после заключения сделки Марадудина Е.П. уход за дарителем не осуществляет, материально не помогает, права собственника не исполняет, фактически дар не приняла, бремя содержания имущества не несет.

При таких обстоятельствах суд обоснованно пришел к выводу, что Сальниковой Н.Ф. сделка совершалась с той целью, чтобы Марадудина Е.П., осуществляла за ней уход и помогала материально, что ответчик не опровергала, Сальникова Н.Ф. не имела воли на отчуждение ответчику своего единственного жилья на безвозмездной основе.

Факт того, что подлинная внутренняя воля Сальниковой Н.Ф. не соответствует ее внешнему выражению, была направлена лишь на благодарность за получение помощи от Марадудиной Е.П., а не на отчуждение квартиры, подтверждаются показаниями допрошенных свидетелей К.А.А., З.И.В., И.О.А., М.В.П., из показаний которых видно, что Сальникова Н.Ф. не могла себя самостоятельно обслуживать, нуждалась в постороннем уходе. Ответчица Марадудина Е.П. после смерти родственников истца приходила к ней, осуществляла уход, приносила еду, но потом пере­стала оказывать ей помощь, хотя обещала пожизненно помогать ей.

Из медицинских документов (амбулаторной карты) следует, что Сальникова Н.Ф. на момент совершения сделки являлась инвалидом второй группы, в силу имеющихся заболеваний и возраста истец нуждалась в постороннем ухо­де, в связи с чем ее обслуживал социальный работник. Спорная квартира является ее единственным местом жительства, приобретена в собственность незадолго до оспариваемого договора - 05 июля 2010 года. (л.д.72,93-113).

Согласно копиям свидетельств о смерти сын истицы С.В.И.. умер *** года, ее муж С.И.Ф.. умер *** г. (л.д.9,10).

Дав оценку представленным сторонами доказательствам в их совокупности, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что Сальникова Н.Ф. при подписании договора дарения квартиры заблуждалась относительно природы совершаемой сделки, предполагая, что заключает сделку, соответ­ствующую договору пожизненного содержания с иждивением.

При этом судом правомерно принят во внимание возраст и состояние здоровья (инвалидность) истца, наличие у нее различных заболеваний, смерть самых близких людей в короткий период времени, ее нуждаемость в постороннем уходе, а также то, что спорная квартира являлась для нее единственным жильем, право собственности на которую приобретено ею по договору 05 июля 2010 года, а оспариваемый договор дарения зарегистрирован 05 августа 2010 года (л.д.21).

Выводы суда соответствует фактическим обстоятельствам дела, основаны на доказательствах, получивших надлежащую правовую оценку.

Доводы апелляционной жалобы о недоказанности факта введения в заблуждение относительно природы совершаемой сделки Сальниковой Н.Ф. в момент оформления договора дарения квартиры, а также о том, что не доказан факт того, что она обещала осуществлять за истцом уход в обмен на заключения договора дарения направлены на переоценку установленных по делу обстоятельств, для которой оснований не имеется.

При постановлении обжалуемого решения судом исследованы и оценены обстоятельства, которые повлияли на смысловую оценку истцом ситуации, как при заключении договора дарения, так и обстоятельств, предшествующих совершению сделки.

Из показаний истца и допрошенных судом свидетелей следует, что в силу сложившихся обстоятельств она находилась в состоянии психологической нестабильности. Доброе отношение со стороны ответчика, обещание постоянного оказания материальной помощи, общее состояние здоровья и одинокое проживание вызвали ответное эмоциональное состояние истца, результатом которого стало заключение оспариваемой сделки.

Из представленных в материалы дела доказательств усматривается, что волеизъявление истца не соответствовало его действительной воле, она не имела намерения лишать себя права собственности на квартиру при жизни. Заблуждение Сальниковой Н.Ф. имеет место не в отношении мотивов сделки, а именно относительно ее последствий.

Доказательств того, что Марадудина Е.П. после заключения договора да­рения вступила во владение квартирой и исполняла свои обязанности собственника, материалы дела не содержат. Утверждения Марадудиной Е.П. о том, что оплата коммунальных платежей после заключения договора дарения производилась Сальниковой Н.Ф. в силу наличия между ними договора найма жилого помещения, не основаны на письменных доказательствах, поэтому не могут быть приняты во внимание.

Личное участие Сальниковой Н.Ф. при регистрации сделки, наличие ее подписи в договоре достоверно не свидетельствует о намерении подарить квартиру и об отсутствии со стороны Сальниковой Н.Ф. заблуждения относительно природы сделки.

Поскольку волеизъявление Сальниковой Н.Ф. было направлено на заключение договора пожизненного содержания с иждивением, и в силу возраста и состояния здоровья она могла заблуждаться относительно природы сделки, судебная коллегия приходит к выводу об обоснованности удовлетворения исковых требований Сальниковой Н.Ф. о признании договора дарения недействительным по основаниям ст. 178 ГК РФ.

Ссылка ответчика на тот факт, что суд необоснованно отнесся критически к показаниям допрошенного в ходе судебного заседания свидетеля Кочановой Н.Г., о неправильности решения суда не свидетельствует.

Суд первой инстанции в соответствии со ст. 67 ГПК РФ оценил доказательства, полученные из объяснений сторон, показаний свидетелей, представленных сторонами письменных доказательств по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании всех имеющихся деле доказательств, установил по делу все необходимые обстоятельства. У судебной коллегии не имеется оснований подвергать сомнению оценку доказательств, произведенную судом первой инстанции.

При правильности окончательных выводов суда о признании недействительным договора дарения от 22 июля 2010 года, судебная коллегия вместе с тем не может согласиться с выводами суда о недействительности договора дарения по основаниям ч. 2 ст. 170 ГК РФ как притворной сделки.

Согласно части 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Недействительной по основанию притворности может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерение одного участника на совершение притворной сделки недостаточно, стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.

Марадудина Е.П. распорядилась недвижимым имуществом, подарив его дочери Чухаревой (Сиволап) СЛ., то есть реализовала право собственности по­этому оснований для признания договора дарения притворной сделкой у суда не имелось.

Суд первой инстанции одновременно признал договор дарения от 22 июля 2010 года оспоримым ввиду заблуждения истца, ничтожным притворным, прикрывающим другую возмездную сделку, требования по которым содержат взаимоисключающие правовые и фактические основания иска.

Отказывая в удовлетворении требований Марадудиной Е.П. о применении срока исковой давности, суд указал на ничтожность сделки, и руководствуясь п. 3 ст.181 ГК РФ, пришел к выводу, что трехлетний срок исковой давности не пропущен.

Однако как указано выше, сделка совершена Сальниковой Н.Ф. под влиянием заблуждения и является недействительной по основаниям ст. 178 ГК РФ, то есть является оспоримой. Согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности составляет 1 год, исчисляемый со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Истечение срока исковой давности в силу п.2 ст. 199 ГК РФ является самостоятельным основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Пропуск истцом срока исковой давности не нашел свое подтверждение в ходе исследования судом обстоятельств дела.

Из показаний истицы следует, что о том, что она не является собственником квартиры ей стало известно в июле 2013 года, когда она обратилась за поквартирной карточкой. До этого она не понимала, что собственником квартиры не является, она понимала, что имеет право проживать в квартире, а Марадудина Е.П. будет за ней ухаживать и станет собственником после ее смерти.

Доказательств, опровергающих указанные обстоятельства, материалы дела не содержат. Оснований для применения срока исковой давности не имеется.

Ошибочные мотивы, положенные судом в основание удовлетворения исковых требований, не повлекли вынесение неправильного решения. Суд правомерно удовлетворил исковые требования о признании недействительным договора дарения от 22 июля 2010 года, заключенного между Сальниковой Н.Ф. и Марадудиной Е.П., по основаниям ст. 178 ГК РФ.

В соответствии со ст. 178 Гражданского кодекса РФ при признании сделки недействительной как совершенной под влиянием заблуждения, применяются правила п. 2 ст. 167 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которым при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке.

Поскольку договор дарения от 22 июля 2010 года признан недействительным, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о применении последствий недействительности последующего договора дарения 2/3 долей в праве собственности в квартире №***, заключенный 12 октября 2011 года между Марадуди­ной Е.П. и Чухаревой (Сиволап) СЛ., прекращении права собственности на долю за Чухаревой (Сиволап) СЛ., возращении 2/3 доли в собственность Сальниковой Н.Ф.

Доводы жалобы о том, что суд вышел за пределы исковых требований, возвратив 2/3 доли в спорной квартире истцу, в то время как ей заявлены требования о признании права собственности не привело к неправильному разрешению спора, поскольку право собственности истца на спорное жилое помещение возникло до заключения договора дарения было зарегистрировано в установленном законом порядке, таким образом, при применении последствий недействительности сделки оснований признавать повторно право собственности не имеется.

Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного постановления, при разрешении спора судом не допущено, оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст.327-329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Саткинского городского суда Челябинской области от 22 октября 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Марадудиной Е.П. - без удовлетворения.