Отчуждение единственного места жительства ребенка признано нарушением его прав и привело к оспариванию сделки с жильем

В целях правового просвещения жителей Южного Урала и для разъяснения способов защиты прав при неправомерном отчуждении жилья, на примере судебной практики, Челябинская региональная общественная социально-правозащитная организация «Правосознание» в рамках проекта «Безопасность сделок с жильем» рассказывает в основном о решениях судов Челябинской области и высших судов Российской Федерации. Но порой суды иных регионов принимают прецедентные решения, о которых мы считаем необходимым рассказать и нашим читателям. Так, например, раньше мы рассказывали об оспаривании сделки продажи квартиры, которая противоречит основам нравственности и правопорядка, решение по которому было принято одним из судов г. Москвы.

Сегодня мы расскажем о деле, информацией о котором с нами поделились коллеги из г. Москвы. Суть дела в следующем: Женщина А.Х. вместе с несовершеннолетней дочерью А.Э. проживает в квартире в г. Москве, которая принадлежит ее супругу и отцу ребенка Э.Р. В мае 2018 года он заключил договор купли-продажи данной квартиры с Ю.В. При этом не было получено согласие органа опеки и попечительства на совершение такой сделки. Мать несовершеннолетней дочери обратилась в суд с требованием о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки. По мнению истца, договор купли-продажи квартиры является ничтожной сделкой, подлежит признанию недействительной, что влечет применение последствий недействительности сделки.

Новый собственник квартиры, гражданин Ю.В., не согласившись с исковыми требованиями истца, заявил встречные исковые требования к Э.Р., действующему в своих интересах и в интересах несовершеннолетней А.Э., о признании прекратившим права пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета. Требования мотивированы тем, что он на момент заключения договора купли-продажи Э.Р. и его несовершеннолетняя дочь А.Э. зарегистрированы в спорном жилом помещении. В соответствии с п. 10 договора купли-продажи, Э.Р. был уведомлен о том, что в соответствии с п. 2 ст. 292 Гражданского кодекса Российской Федерации он и члены его семьи утратят право пользования жилым помещением с момента регистрации перехода права собственности к покупателю. Однако, до момента обращения в суд они с регистрационного учета спорной квартиры не сняты, что нарушает права нового собственника.

Суд первой инстанции (Бутырский районный суд г. Москвы) в сентябре 2018 года вынес решение, которым исковые требования о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки оставлены без удовлетворения, а встречные исковые требования о признании прекратившим права пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета отца и дочери удовлетворены.

Не согласившись с вынесенным решением, мать несовершеннолетней девочки обжаловала его в апелляционном порядке и в конце 2018 года судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда вынесла кардинально противоположенное решение. Ранее вынесенное решение было отменено и вынесено новое, которым суд признал недействительным договор купли-продажи квартиры, применил последствия недействительности сделки, прекратил право собственности гражданина Ю.В. на квартиру и возвратить право собственности на квартиру Э.Р. В удовлетворении встречных исковых требований о признании прекратившими права пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета отказано.

ЧРОСПО «Правосознание» видится интересным и обоснование, которым руководствовался суд второй инстанции, принимая данное решение.

Так, суд указал, что в силу п. 4 ст. 292 Гражданского кодекса Российской Федерации отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 08 июня 2010 года № 13-П «По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой» пункт 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 (часть 2), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, однако, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.

Конституционный Суд Российской Федерации в абзаце первом пункта 3 Постановления от 08 июня 2010 года № 13-П указал на то, что забота о детях, их воспитание как обязанность родителей, по смыслу статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации, предполагают, что ущемление прав ребенка, создание ему немотивированного жизненного дискомфорта несовместимы с самой природой отношений, исторически сложившихся и обеспечивающих выживание и развитие человека как биологического вида. В силу статей 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 17 (часть 3), согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, родители при отчуждении принадлежащего им на праве собственности жилого помещения не вправе произвольно и необоснованно ухудшать жилищные условия проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей, и во всяком случае их действия не должны приводить к лишению детей жилища. Иное означало бы невыполнение родителями - вопреки предписанию статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации - их конституционных обязанностей и приводило бы в нарушение статей 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации к умалению и недопустимому ограничению права детей на жилище, гарантированного статьей 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 38 (часть 2) (абзац первый пункта 4 названного постановления).

По смыслу статей 17 (часть 3), 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 35 (часть 2), при отчуждении собственником жилого помещения, в котором проживает его несовершеннолетний ребенок, должен соблюдаться баланс их прав и законных интересов. Нарушен или не нарушен баланс прав и законных интересов при наличии спора о праве в конечном счете, по смыслу статей 46 и 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 38 (часть 2) и 40 (часть 1), должен решать суд, который правомочен, в том числе с помощью гражданско-правовых компенсаторных или правовосстановительных механизмов, понудить родителя - собственника жилого помещения к надлежащему исполнению своих обязанностей, связанных с обеспечением несовершеннолетних детей жилищем, и тем самым к восстановлению их нарушенных прав или законных интересов (абзац третий пункта 4 названного постановления).

Суд указал, что из материалов дела следует, что несовершеннолетняя А.Э. на спорной площади была зарегистрирована с рождения, которая является ее единственным местом жительства.

В исковом заявлении истец А.Х. ссылается на то, что и фактически несовершеннолетняя проживает на данной площади совместно с отцом Э.Р. и ней, но она на данной площади не зарегистрирована.

Данные доводы подтверждаются материалами дела, из которых следует, что А.Э. наблюдается по месту жительства в Детской городской поликлинике, тогда как по месту жительства матери на медицинском обслуживании не состоит. Также из определения о возбуждении дела об административном правонарушении следует, что за несколько дней до совершения сделки, между супругами возник конфликт.

При таких обстоятельствах, указал суд, действия отца девочки, который продал квартиру Ю.В., нельзя расценить как совершенные в интересах ребенка.

В силу п. 3 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо. Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Как разъяснено в п. 78 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может также быть удовлетворен, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки.

В соответствии с положениями ст. 56 Семейного кодекса Российской Федерации ребенок имеет право на защиту своих прав и интересов. Ребенок имеет право на защиту от злоупотреблений со стороны родителей (лиц, их заменяющих).

Согласно ст. 64 Семейного кодекса Российской Федерации защита прав и интересов детей возлагается на родителей. Родители являются законными представителями своих детей и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий.

Родители не вправе представлять интересы своих детей, если органом опеки и попечительства установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия. В случае разногласий между родителями и детьми орган опеки и попечительства обязан назначить представителя для защиты прав и интересов детей.

Учитывая приведенные выше нормы закона, Постановления Конституционного Суда Российской Федерации, разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, установив по делу фактические обстоятельства, оценив представленные доказательства, судебная коллегия пришла к выводу, что при заключении договора купли-продажи спорной квартиры были существенно нарушены жилищные и иные права несовершеннолетней  А.Э., зарегистрированной и проживающей в жилом помещении, поскольку без согласия на то органов опеки и попечительства Э.Р. продал квартиру постороннему лицу, без учета интересов несовершеннолетнего ребенка и контроля за созданием нормальных условий для его проживания. Отчуждение единственного места жительства ребенка – спорной квартиры совершено вопреки установленным законом обязанностям родителей, что нарушило права и охраняемые законом интересы несовершеннолетней. Поэтому в силу ст. 168 ГК РФ заключенный между Э.Р. и Ю.В. договор купли-продажи жилья является недействительной сделкой.

Описанное дело и вынесенное решение может быть, по мнению юристов ЧРОСПО «Правосознание», использовано для восстановления прав и несовершеннолетних жителей Челябинской области.

Проект «Безопасность сделок с жильем» реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.